Незримая нить - Страница 33

— Разумеется, — сказала она, выпрямляясь. — В такой час лучше пиццы ничего не придумаешь.

Набрав номер, Джулия сделала заказ.

Массирую закрытые веки, Элинор рассеянно прислушивалась к беседе практикантов, оставшихся сверхурочно, чтобы сделать копии нужных документов. Шарлотта и Крис тоже находились где-то поблизости. Интересно, не в туалетной ли комнате? — подумала Элинор.

— Знаешь, а Фрэнк от меня съехал, — неожиданно для себя сообщила она.

Не дождавшись ответа, Элинор открыла глаза и вопросительно взглянула на подругу. В ответ та скорчила гримасу.

— Съехал насовсем или обещал навещать?

— Последнее.

Джулия, казалось, мысленно оценивала ответ.

— Он что, вернулся в свой город?

— Нет. Фрэнк до сих пор здесь.

Брови подруги удивленно поползли вверх.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он остался в нашем городе.

Джулия даже подпрыгнула в кресле от возмущения.

— Мне все это надоело! Прекрати корчить из себя упирающегося свидетеля и выкладывай все!

Элинор углубилась в изучение своих ногтей, явно требующих маникюра.

— Что тут выкладывать. Он покинул мою квартиру, переехал в собственный дом, и с тех пор от него не было никаких вестей. — Она помолчала. — Кстати, оказывается, он врач по образованию.

Джулия подалась вперед.

— Что?!

— Что слышала. Насколько я поняла, он в свое время окончил медицинский колледж и теперь собирается практиковать в нашем городе. Специализироваться в спортивной медицине.

— Твой знаменитый Фрэнк собирается работать врачом?

Элинор криво усмехнулась.

— Похоже на то.

Обе помолчали, прислушиваясь к звукам, доносящимся из офисов их адвокатской конторы.

Неожиданно Джулия рассмеялась.

— Что с тобой? — спросила Элинор.

— Сама не знаю, — пожала плечами подруга. — Можешь назвать меня сумасшедшей, но, по-моему, ты — единственный человек, который сумел бы заставить парня полностью изменить свою жизнь и переехать в наш город и при этом считать это признаком окончательного разрыва ваших отношений.

Элинор закатила глаза к потолку.

— Очень смешно! К тому же абсолютно не соответствует действительности.

— Тогда почему ты ему не звонишь?

Поднявшись, Элинор прошлась по комнате.

Фрэнк, разумеется, оставил ей номер телефона. Собственно говоря, даже два номера — своего нового дома и врачебного кабинета, где он собирался работать неофициально до конца игрового сезона и окончательного ухода из спорта. Он также дал ей свой адрес. Вчера в час ночи она даже подъехала к его дому на машине. Свет в окнах горел, но Элинор так и не смогла заставить себя зайти. Даже поторопилась уехать, чтобы он ее не заметил и не решил, будто она его выслеживает.

Боже, во что превратилась ее жизнь!

Элинор бросила на подругу строгий взгляд.

— Может, ты и не заметила, но в последнее время мы были очень заняты.

— Еще как заметила, — сообщила Джулия, вставая, и начала что-то искать в груде папок на столе. — Однако раньше дела нисколько не мешали твоей личной жизни.

Личная жизнь. Не напоминали ли эти слова оглавление списка, в котором Фрэнк Корвин был далеко не единственным? Элинор всегда смотрела на свою личную жизнь как на нескончаемую череду мимолетных встреч при полном отсутствии обязательств с обеих сторон.

Их встреча на вечеринке у Голди целиком и полностью подпадала под определение мимолетной. И первое появление Фрэнка, с неотразимой улыбкой на губах, на пороге своей квартиры Элинор тоже пыталась подогнать под этот критерий. Только потом, не сразу, начала она понимать, что где-то между первым и вторым свиданием в ней что-то изменилось. Она стала совсем другой, у нее пропал интерес не только к охоте за мужчинами, но даже к шопингу! Складывалось впечатление, будто под тем самым умозрительным интимным списком после имени Фрэнка была подведена окончательная черта. Список как бы вообще перестал существовать, оставив Элинор наедине с собственным будущим.

Она недовольно поморщилась. Философия не была ее сильным местом. Так же, как и самоанализ. После гибели родителей Элинор вынуждена была жить у тетки, с финансовой точки зрения принадлежащей к тому же классу, что и они, однако предпочитавшей держаться вне его. Целый год ей пришлось посещать специалиста по детской психологии два раза в неделю, потом один. При этом она должна была приносить с собой дневник с записями своих мыслей, дабы, как ей сказали, избавиться от комплексов.

Элинор пробовала убедить психолога в том, что ей не от чего избавляться. То, что произошло, было просто несчастным случаем, ведь об этом твердили ей все окружающие ее люди. И она вовсе не чувствовала себя виноватой, не считала, что могла бы предотвратить роковой инцидент, не пыталась убедить себя в том, что родители когда-нибудь вернутся. Они ушли навсегда. Все было очень просто.

Но если бы само общество и его законы были тогда такими же, как теперь, Элинор, возможно, не потеряла бы вместе с отцом и мать, не оказалась бы на воспитании у чуждой ей по духу тетки. Все это случилось лишь потому, что мать посчитала сиротство лучшей долей для дочери, чем наличие матери, осужденной за убийство.

Если у Элинор и существовали психические проблемы, связанные с потерей родителей, то она их не осознавала. И не собиралась сейчас начинать копаться в своей душе. Тем более не хотелось ей думать о неосознанных желаниях, которым положил конец Фрэнк Корвин.

— Я не намерена ему звонить.

Она так и не поняла, что произнесла это вслух, пока Джулия не спросила с удивлением: